Нет будущего без прошлого
Академик
РАН Вениамин Васильевич Алексеев – известный российский историк, крупный
организатор науки – заместитель председателя Уральского отделения РАН,
создатель и директор первого на Урале Института истории и археологии УрО РАН,
лауреат Демидовской премии 2006 года. С академиком В.В. Алексеевым беседует
журналист Ирина Щеглова.
- Вениамин Васильевич, в настоящее время к Российской академии наук
власть предъявляет серьезные претензии. Утверждается, что фундаментальная наука
оторвана от жизни, она не отвечает требованиям времени. Можно ли сделать
какие-либо важные для современного общества выводы из нашей истории? Россия на
протяжении жизни одного-двух поколений несколько раз сменила
социально-экономический строй: буржуазно-помещичий, социалистический,
рыночно-капиталистический. Делаются ли у нас прогнозы на будущее или,
действительно, история никого ничему не учит?
- В
свое время выдающийся историк Василий Осипович Ключевский говорил, что история
наказывает за невежество и пренебрежение тех, кто у нее не учится. Сейчас к
Академии наук относятся в лучшем случае скептически, а чаще всего глумятся над
интеллектом страны. Наука не востребована государством. Перед наукой, в том
числе и перед исторической, не ставится конкретных задач. Между тем, наши
ученые и при таком отношении свято исполняют свой профессиональный долг.
Например, на таком важнейшем научном направлении как медицина ученые творят
чудеса. Однако разработанные в России медицинские препараты под измененными
названиями используются Западом потому, что в 90-е годы на десятилетия вперед
были заключены контракты с западными фирмами на получение готовых лекарственных
форм. В частности, в Уральском отделении РАН, в Институте органической химии,
разработаны уникальные антираковые препараты, но для того чтобы наладить их
производство, дать шанс больным в России, у института не хватает денег. Что
касается исторической науки, то лично я, к примеру, вместе с фламандскими
учеными работал над проблемами федерализма и регионализма, актуальными не только
для России, но и для «благополучной Европы». И в Бельгии есть своя «Чечня»: там
конфликтуют между собой фламандское и валлонское сообщества. Совместно с
европейскими коллегами мы написали востребованный международный учебник по
федерализму и регионализму, опираясь на российскую и европейскую историю,
сопоставляя наш опыт отклика на болезненные проблемы и их решения. К сожалению,
в России этот учебник мало известен. Зато ЕС и НАТО регулярно обращаются к
ученым с просьбой разработать такие проблемы. Перед учеными необходимо ставить
определенные задачи, насущные для прогрессивного развития, и я уверен, они их
решат. Известно, что после Октябрьской революции большевики с подозрением
относились к Академии, так как она была Академией императорской. Многие ученые вынуждены
были уехать за границу. Но после того как страна приступила к индустриализации,
к развитию промышленности, отношение к ученым в корне изменилось. Нужно было
разведать полезные ископаемые, предложить способы их переработки, наладить
производство техники… Власть обратилась к ученым, и все эти задачи были решены,
вплоть до создания атомной бомбы, до развития космической отрасли. Это стало
возможным, потому что государство ставило перед наукой четкие задачи, наука
была востребована.
- Существует точка зрения, что СССР – это новая Атлантида,
погрузившаяся в неизведанные стихии, причем без следа.
- Целое
столетие не может уйти в никуда. К началу ХХ века Россия оставалась аграрной
страной, в цивилизационном развитии уступавшей многим государствам. В течение
ХХ века в стране совершился модернизационный переход от традиционного аграрного
общества к обществу индустриальному. В результате Россия встала в один ряд с
передовыми государствами. И понятно, что случилось бы с Россией во время Второй
мировой войны, если бы перехода от традиционного аграрного общества к
современному индустриальному не произошло. Социализм в России не был оптимально
реализован. Сегодня общество перешло в новое состояние. Однако мы до сих пор
пользуемся достижениями, совершенными в то время.
- Модернизация страны началась еще при монархии…
- Действительно,
переход от традиционного к индустриальному обществу начался еще в конце XVII-го
– начале XVIII века, во времена Петра Первого. Царь Петр посылал молодежь
учиться за границу. Получив образование, они возвращались и применяли его в
России в области военного дела, в управлении государством. В стране стали
перенимать европейскую бытовую культуру.…Но все эти преобразования коснулись
только верхов общества. К началу ХХ века лишь небольшой процент населения
страны почувствовал эти перемены. Форсированное развитие российского общества
произошло именно при социализме. Революция в начале века привела к тому, что не
только верхушка, но вся страна перешла от традиционного общества к обществу современному.
И с этой точки зрения она имела огромное значение. Мы за сравнительно короткий
период прошли ту часть пути, по которому западные государства шли столетия.
- Некоторые политики и ученые утверждают, что теперь мы вновь
провалились в ХIХ век. Действительно, как объяснить тот регресс, который сейчас
парализовал народное хозяйство страны. Так согласно исследованиям
ученого-экономиста МГУ В.Н. Сидоренко в настоящее время потребление
электроэнергии снизилось до уровня 70-х годов; по сокращению посевных площадей
многие регионы находятся в той же ситуации, что и в годы Гражданской войны и
даже ниже. Спад наблюдается даже в черноземных районах России; промышленный
потенциал, который был накоплен в послевоенные годы разрушен. По уровню
развития промышленности страна опустилась на уровень сороковых годов прошлого
столетия ; занятость в науке и научном обслуживании с конца 80-х годов упала до
уровня 60-го года ; заработная плата научных работников в полтора-два раза
превышала среднюю по стране ; начиная с 1992года заработная плата научных
работников по сравнению с остальными отраслями составила 64%.
- С
моей точки зрения, в начале 90-х годов процесс модернизации страны был сломлен.
В то время заявлялось, в частности, Е. Гайдаром, что мы достаточно
индустриально развиты, и в состоянии перейти в постиндустриальное общество. Но
вся трагедия заключается в том, что модернизационный переход от традиционного
общества к современному индустриальному не был завершен. Модернизация
остановилась на этапе развития высоких технологий. Высокими технологиями у нас
пользовалось в основном военное производство, а все остальные отрасли хозяйства
владели ими в небольшой степени. А ведь для перехода к высоким технологиям уже
в 1960-е гг. существовали условия в промышленности, образовании, науке. По
уровню образования и развитию науки мы стояли на передовых позициях в мире. Но
геронтократия в руководстве страны затормозила динамику процесса, а мир ушел
вперед. И это настоящая трагедия. А все дело в том, что наши политики не желают
прислушиваться к мнению наиболее интеллектуально развитой части общества –
ученым, для которых нестяжательский мыслительный процесс, стремление
анализировать окружающую действительность, опираясь на достижения
предшествующих поколений и предлагая новые решения для перспективного развития,
– и профессия, и образ жизни.
- Выше Вы сказали, что к началу ХХ века только небольшой процент
населения страны вошел в индустриальный, городской мир, в современную эпоху, а
в результате модернизационных преобразований вся страна была включены в новые
процессы… Сейчас утверждается, что после политического переворота девяностых
годов научно-технический прогресс вошел в жизнь всего российского общества.
Получается, что нам все же удалось перейти в постиндустриальное общество, «конвертировать
сырьевую экономику в интеллектуальную»?
- Конечно,
развивается все внешне довольно бурно, но, к сожалению, основной доход
государству приносят не высокие технологии, как в развитых странах, а сырьевые
ресурсы. Сырьевая экономика опасна. Приведу исторический пример. В свое время,
когда был открыт Новый свет, в Испанию, в Португалию хлынуло богатство -
золото, пряности. Страны жили именно этим, затормозив свое развитие. А в свое
время они шли параллельно с Англией. Однако именно Англия стала мастерской
мира, а к началу ХХ-го века и мировой державой. А что же Испания, Португалия?
Эти государства прожевали, проели источники своего богатства, можно сказать,
свалившиеся на них с неба. И до сих пор остаются третьестепенными державами.
Как бы и с Россией этого не произошло!
- В России развитие регионов значительно отличается друг от друга.
Москва, к примеру, за последние годы стала настоящей европейской столицей. Как
обстоят дела у вас на Урале?
- Урал
типичный индустриальный край. Сейчас этот регион, в том числе Свердловская
область, достиг довольно высокого уровня экономического развития. Здесь
получают металл, но продают его в значительной степени опять же на Запад.
- Вениамин Васильевич, выступая в Российской академии наук, по
случаю присуждения вам Демидовской премии, вы, говоря о развитии Урала и
Сибири, упомянули книгу американских авторов «Сибирское проклятие». В ней, в
частности, утверждается, что большевики напрасно сделали ставку на освоение
природных ресурсов Сибири. Тем самым они, якобы, утяжелили экономику страны.
Выходит, зря Ломоносов изучал образцы сибирской нефти, русский ученый Губкин в
30-х годах ХХ века боролся и одержал победу в борьбе с противниками идеи
нефтяных разработок в Сибири. Вы писали об этом в своей книге «Прометеи сибирской
нефти». Теперь предлагается отдать Сибирь.
-
Американцы советуют нам переселить население, которое находится за Уралом, в
более теплые места, так как якобы нерационально осваивать суровые края. Но, что
было бы со страной, если бы в свое время мы не нашли в Сибири нефть, и не
создали грандиозную инфраструктуру по ее добыче? Именно за счет этих природных
источников мы и получаем валютные ресурсы, которые так необходимы сейчас
стране. Однако в России не принимается достаточных мер по социальному развитию
этого региона. К примеру, в Государственной Думе затягивается принятие закона,
который существенно облегчил бы жизнь северян. В результате не только пожилые
люди, но и молодежь русский Север оставляет. Американцы давно мечтают купить
Сибирь. Они найдут способ, как ей распорядиться. История знала прецеденты таких
сделок: в 1867 г.
американцы уже покупали у России ее отдаленные территории. Русская Америка была
продана за 7 200 000 долларов, с чего началось территориальное сжатие
Российской империи. С таким подходом к государственным проблемам невозможно
согласиться. В то же время надо признать, что при освоении советской Сибири
были допущены ошибки. Большие финансовые средства расходовались нерационально.
И связано это было с деятельностью многочисленных ведомств. Я называю их
индустриальными сатрапиями. Каждое нефтедобывающее предприятие строило свои
коммуникации, телефонные сети, дороги, детские сады, школы, жилье для своих
сотрудников, и делало это автономно, дублируя друг друга. Производство при этом
удорожалось в разы, становилось неэффективным, огромное количество оборудования
было брошено. До сих пор на Севере в болотах можно видеть трактора, трубы… А
какой ущерб был нанесен природе! До 30% рыбы к столу граждан Советского Союза
поступало из Обь-Иртышского бассейна. По мере того, как туда попадала нефть,
рыбы становилось все меньше.
- Сейчас, когда наши природные ресурсы перешли в частные руки,
что-то изменилось к лучшему?
-
Теперь мы наблюдаем обратную картину. Частники наводят порядок: нефтяные
участки облагораживаются – строятся дороги, новые дома. Но возникает вопрос, а
что приобрела страна от всех этих нововведений? К примеру, в Норвегии создан
фонд будущих поколений. Когда кончится нефть и газ, страна сможет жить. А наше
будущее, к сожалению, «оседает» в западных банках.
- Какие выводы можно сделать сегодня, исходя из исторического опыта
последних десятилетий? В свое время бизнесмен Ходорковский сокрушался по поводу
того, что огромные средства Советского Союза были вложены в производство ракет.
Как известно, страну они не защитили. Сейчас страна наша стала гораздо меньше,
государственные, финансовые ресурсы перешли в частные руки…Но зато, нам никто
не угрожает и ведем мы себя смирно… А что дальше?
-
Эти ракеты обеспечивали независимость Советского Союза в годы холодной войны.
Хорошо известно, что сразу после Второй мировой войны американцы выстраивали
планы захвата наших территорий с помощью атомной бомбы. Я работал с документами
советского атомного проекта, подтверждающими такие планы. Именно наше атомное
оружие и ракеты не дали этого сделать. Но, в конце концов, можно и согласиться
с тем, что усилия были напрасны, так как, выигрывая на определенном этапе
конфронтации с США, мы в итоге проиграли холодную войну, и все что было создано
военной промышленностью потеряло смысл. Теперь политика так выстроена, что мы
не лезем на рожон. Но я очень боюсь, что наши противники просто ждут, когда мы
опустимся еще ниже. В этом случае легко достанется то, что раньше намеревались
получить с помощью атомного оружия. Пока нас выручают большие просторы и
военно-промышленный потенциал прошлых лет. Нашим противникам выгодно расчленить
страну. Достаточно упомянуть в этом контексте Украину, Грузию и их
взаимоотношения с НАТО. Потому необходимо глубоко изучать исторические процессы,
их закономерности, и на этой основе прогнозировать опасные ситуации. Такова
обязанность ученых, а долг политиков – использовать наработанные знания во
благо Отечества.
|