ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН И ОБНОВЛЕНИЙ

В России женщин на десять с половиной миллионов больше, чем мужчин.

Что такое – десять с половиной миллионов? Это население таких стран, как Венгрия, Чехия, Австрия или Португалия. Это целая страна – страна в стране, страна, где одни женщины…

ЖЕНСКИЕ ПРОФЕССИИ

Вполне понятно, что есть профессии, в которых женщины работают лучше, чем мужчины…

Сама профессиональная политика в Советском Союзе базировалась на оптимальном использовании трудовых ресурсов. Туда, где требовалась сила, выносливость, мужской склад мышления – привлекались мужчины. Там, где нужнее были аккуратность, внимательность, точность движений – там требовались женщины.

Было разделение и в профессиях, требующих высшего образования. Инженерами, конструкторами, металлургами, геологами чаще становились мужчины. Учителями, врачами, экономистами, работниками культуры чаще были женщины.

Особо надо отметить проводимую в СССР, если можно так выразиться, профессионально-демографическую политику. Традиционно сложилось, что город Иваново, где сосредоточилась текстильная промышленность,  стал «городом невест», там работали женщины-ткачихи. И как работали – имена Гагановой, Голубевой и других героинь труда на всю страну гремели. И было принято решение построить в Иваново «мужское производство». Был создан станкостроительный завод, завод, требующий сугубо мужские специальности – литейщиков, токарей, сварщиков, термистов. Прекрасный завод, выпускавший в советское время станки мирового класса! Чтобы и мужчинам было где мастерством прославиться,  чтобы не было ни социального дисбаланса, ни диспропорции между мужчинами и женщинами. В Смоленске, где были педагогический и медицинский институты (женские специальности), создали высшее военное училище. И начальник училища прямо говорил, что каждый курсант должен отбывать к месту службы с женой – врачом или учительницей. Казалось бы – простое решение, но насколько мудрое и дальновидное! За ним – и состоявшиеся женские судьбы, и новые семьи, и решение кадровых вопросов для военных городков и гарнизонов. Ну, какой капиталист при развертывании производства будет думать о демографии, о женских судьбах и прочем? Он думает только о прибыли, ничего более его не интересует.

В самом обществе формировалось отношение к профессиям, оптимизирующее распределение трудовых ресурсов. Совершенно дико было видеть мужчину, занимающегося профессией, где не нужны были мужские качества – сила, выносливость, технические знания. Неуютно чувствовали себя мужчины, занимавшиеся «женскими» профессиями – парикмахеры, официанты, кондукторы (хотя до революции эти профессии считались мужскими и даже знамениты писатель Паустовский начинал свой трудовой путь трамвайным кондуктором). При виде мужчины на «женском» месте у всех появлялась мысль: «Тебе бы, мужику, у станка стоять, у мартена, на шахте вкалывать – а ты тут в бирюльки играешь»…

Да, было у нас тяжелое и трагическое наследие войны. Миллионы мужчин ушили воевать и погибли на фронтах Великой Отечественной, рабочих рук не хватало. И в военные, и в послевоенные годы женщинам приходилось стоять у станков, работать на шахтах, выполнять мужские работы. Вот когда появились женщины на дорожных работах, на укладке шпал, на работах, требующих мужской силы. Но постоянно, шаг за шагом, по мере того, как подрастало новое поколение работников-мужчин, менялось трудовое законодательство, сокращался список тяжелых работ, на которых разрешалось работать женщинам. Женский труд был законодательно запрещен на шахтах, в металлургии, на химическом производстве. Профсоюзы особое внимание уделяли механизации и автоматизации рабочих мест, где сохранялся женский труд.  Процесс перевода женщин с тяжелых и вредных профессий шел непрерывно и успешно.

Но вот пришел широко разрекламированный капитализм. И что мы видим через двадцать лет?

Сейчас в неблагоприятных условиях труда работает три с половиной миллиона женщин. Каждая пятая работающая женщина занята на особо тяжелых и вредных работах. В сельском хозяйстве только треть женщин выполняет механизированные работы, две трети заняты тяжелым физическим трудом.

Это в жизни. А на телеэкранах – сплошной гламур, томные девицы, озабоченные где бы развлечься, моды и рестораны, машины и будуары. С приходом капитализма телевизионные «обличители» сразу потеряли интерес к проблемам женского труда – капиталистическая цензура дозволяет давать только позитив.

Интересное превращение произошло еще с одной женской – в советские времена – профессией. Эпической фигурой была в те времена бабушка-сторожиха. Вспомните «Операцию «Ы» Гайдая, вспомните «Беседы при ясной луне» Шукшина – типичное это было явление. Работа не денежная, но спокойная, как раз для подспорья к пенсии. А сколько таких бабушек сидели вахтерами в учреждениях, работали в ВОХР (военизированной охране) на предприятиях – самая работа для женщин в возрасте. Охранница, милая дама предпенсионного возраста, которую играла в «Стариках-разбойниках» артистка Аросева, тоже не выдумка Рязанова – типичное явление.

Но вот пришла «демократия» и капитализм. – с его людоедской идеологией и бандитскими «понятиями» вместо законов. Начались перестрелки, разборки, бандитские войны, рейдерство и грабежи. И что при этом могла сделать пенсионерка с берданкой, заряженной солью?

И появились «частные охранные предприятия», появились накачанные парни и дюжие мужики, все при оружии, рациях и дубинках, которые ничего не производили, а только занимались охраной и разборками. И если советская бабуся-сторожиха приходила на пост только ночью, после закрытия магазина, сейчас охрана блюдет «священную частную собственность» днями и ночами. И где их только нет, этих охранников? В магазинах, офисах, на фирмах и фирмочках, даже в церквях сидят охранники.

И это сейчас – армия численностью около миллиона человек. Подумайте – миллион крепких, здоровых мужчин, которые могли бы добывать уголь и плавить металл, строить дома и самолеты, растить хлеб и возводить плотины ГЭС – не делают, не производят НИЧЕГО. А кушать – хотят. И семьи содержать – хотят. Может, и хотели бы сами мужской работой заняться, но механик в городе или тракторист в селе получает за производительный труд куда меньше, чем они за охрану барского добра. А семью кормить надо.

Да какая же экономика выдержит содержание миллионной армии ничего не производящих мужчин?

А всего-то – казалось – поменяли идеологию, с социалистической на капиталистическую… Удивительно ли, что нищает и деградирует вся страна?

«В СССР СЕКСА НЕТ»

Когда «перестройщики» еще только начинали вести тотальную информационно-психологическую войну против социализма, был устроен «телемост» - собравшиеся в своих телестудиях советские люди и американцы обменивались вопросами и мнениями, обсуждали различные вопросы. И вот во время такого телемоста разбитная американская девица поинтересовалась, как в СССР насчет секса? И одна из наших женщин, смутившись от такого вопроса, ответила, что «в СССР секса нет». Зал – расхохотался. Тот, кто знаком с технологиями телепередач, знает, что в зале обычно есть клака – «подсадные утки», которые по команде хохочут, аплодируют, возмущаются – дирижируют поведением зала, который они стремятся превратить в толпу с программируемым поведением… Смущенная женщина пыталась пояснить свою мысль – да куда там… Телевизионщики честно отрабатывали заказ – показать, что у «этих совков» даже «секса нет». Попытки женщины пояснить свою мысль утонули в срежиссированном гоготе зала.

Уже потом «демократы» сами пояснили ее мысль, но по-своему, цинично и похабно. «Для того, чтобы не платить за секс, русские выдумали какую-то «любовь».

Вот в чем было расхождение между советской и американской, социалистической и капиталистической аудиториями, вот что пыталась объяснить наша женщина.

Равноправие, экономическая независимость женщины были величайшими нравственными завоеваниями революции. Доступ к образованию, возможность получать равную плату за равный труд начисто ликвидировали ту систему отношений, когда женщина продавала свое тело как товар на время (проституция) или на длительный срок (брак по расчету).

Более того, ситуация зачастую стремительно менялась на противоположную. Ильф и Петров блестяще описали эту смену. У Варвары – «большая белая грудь и служба». У Васисуалия Лоханкина – безделье и размышления о «трагедии русского либерализма». И вполне естественно, что экономически независимая, по-женски привлекательная Варвара легко бросает паразита Васисуалия и по любви сходится с другим мужчиной, инженером и любителем мастерить.

Конечно, и в советские времена были любительницы поторговать телом в той или иной форме, но это уже биологическая особенность, кому что нравилось. Но самое главное – не было социально-экономических причин, толкающих женщину к такому поведению. Каждая была свободна в своем выборе. Любовь, влечение, желание, а не «покупка секса» двигали людьми.

Но как только в России насадили капитализм – загноились все его язвы. Самые «демократические» и «перестроечные» издания типа «Московского комсомольца» запестрели рекламой проституток и притонов. На кино- и телеэкраны хлынули потоки фильмов о красивой жизни «жриц любви»… Тут уж точно – «в РФ секс есть», в избытке, оптом и в розницу, распивочно и навынос, с доставкой клиента и с доставкой к клиенту. Капиталисту нужна прибыль, прибыль скорая и большая. Строить завод, налаживать производство – и дорого, и прибыль когда-то будет, да и кризис всегда за углом. А секс-бизнес – штука надежная, вложений никаких, прибыль моментальная. Вот и наладились капиталисты-бизнесмены торговать женским телом… И искалечил капитализм миллионы женских судеб… И моровой косой прошелся по России… В этом одна из причин вымирания России – капиталисты превратили женщин, несостоявшихся уже жен и матерей, в сегодняшних проституток, поставщиц «секс-услуг».

ОХМАТМЛАД

Мало кто сегодня вспомнит и поймет это странное слово «Охматмлад». А это название общественной организации, появившейся в первые годы Советской власти – общества охраны материнства и младенчества. 

Конечно,  с сегодняшней точки зрения оно кажется немножко смешным, как и иные общества тех лет – «красного креста», «борьбы с неграмотностью», и т.д. С добровольно-принудительным вступлением, членскими билетами, в которые вклеивались марки-взносы, с периодическими собраниями – когда скучными, а когда и забавными.

Но это было одно из первых обществ, появившихся в СССР и само его появление четко обозначило приоритеты Советской власти. Материнство и детство окружались заботой, теми «теплыми ладонями государства», о которых лирически писал физик Арцимович. А взносы, которые собирал Охматмлад были подспорьем в благом деле. Подход был прост: взносы копеечные, заплатишь – не облезешь, а за счет массовости можно было много хорошего сделать.

И делали. Женские консультации и родильные дома, кухни детского питания и ясли, медицинское просвещение и пропаганда здорового образа жизни – на это шли и взносы общества. Но главным было, конечно, государство и его политика. Политика, направленная на то, чтобы новое поколение – как новый урожай, было и погуще, и поздоровей. Французский писатель, побывавший в СССР в 30-е годы, сказал, что в бесклассовом СССР остался привилегированный класс – дети.

Детские сады и ясли, пионерские лагеря и интернаты – и все по доступным для всех ценам. Бесплатное образование, и не только образование, но и библиотеки, спортивные секции, технические, научные, творческие кружки – государство предоставляло все возможности для обучения, раннего выявления способностей и талантов. Это было не только заботой о детях – это было заботой о матерях. Это давало возможности матери  быть спокойной за здоровый и разумный досуг ребенка, освобождало время для других дел и стимулировало многодетность.

Забота о матери, которую проявляло государство, это не только ордена «Мать-героиня» трех степеней, которыми награждались многодетные матери. Кроме почета и уважения, были еще серьезные материальные стимулы многодетности. Многодетные семьи получали жилье в первую очередь. И если детей было четверо-пятеро-шестеро, то зачастую из двух квартир делали одну, большую, чтобы хватило места всем. Положение матери-одиночки считалось особым, такие женщины также обеспечивались жильем в первую очередь, имели и иные льготы. И настолько существенные, что бывали случаи, когда пары, живущие вместе, не регистрировали брак, чтобы женщина считалась «матерью-одиночкой» и получала льготы…

С приходом капитализма была установлена социальная несправедливость. При Советской власти два ребенка имели равные возможности развития, и их путь в жизни определялся только способностями, талантом, упорством, трудолюбием. Один шел в кружок биологии, другой, сменив пять кружков и секций, болтался без дела. Один упорно готовился к экзаменам на биофак и поступал на него, другой пристраивался куда-нибудь по принципу «где бы ни работать, лишь бы не работать» или занимался фарцовкой. В результате один становился успешным специалистом, другой – занимал низшие ступени социальной лестницы. И это было справедливо – стране и народу нужен такого рода естественный отбор, на высшие ступени должны подниматься самые способные.

При капитализме все стало совсем иначе. Для отпрысков толстосумов – нянечки, спецсадики, спецшколы. Но спецшколы – не советские, с математическим или химическим уклоном, для которых через конкурсы и экзамены разыскивали и отбирали талантливых детей со всего Союза и учеба в которых была бесплатной. Талант теперь вообще ни при чем. Задача капиталистической спецшколы другая – на папашины денежки натаскать любого дуболома на поступление в зарубежный университет – и заодно привить презрение к «этим там», «голытьбе», которую не возит в школу на «Мерседесе» личный шофер, и которые самим укладом капитализма обречены в будущем гнуть спины на сынков «элиты». А такая несправедливость в детстве ощущается особенно остро…

А в детях отражается и закрепляется опыт семьи – и запущен капиталистами адский механизм маргинализации населения России, когда умных и ответственных становится все меньше, а живущих как попало, без мысли о будущем – все больше. И это при том, что в прошлом году коэффициент рождаемости по России составил 1,3 ребенка на женщину… Россия вымирает от капитализма.

СЛЕЗЫ «МАЛОГО БИЗНЕСА»

Недавно по телевизору показывали, как к женщине пришли приставы – ее с тремя детьми выгоняют на улицу. В самом прямом смысле. История простая, типичная для времен капитализма в России.

Когда была разрушена промышленность и производство, женщина – мать, отчаянно борющаяся за своих детей! – не опустила руки, взялась за «малый бизнес». Организовала какое-то кафе, потом расширила дело, завела еще две маленьких пекарни, казалось – смогла уйти от общей беды и нужды. Но вот – пришел кризис, тот самый, без которого капитализма не бывает. Не она его устраивала, не она спекулировала дутыми «акциями» и прочими бумажками, а расплачиваться пришлось – ей. И ее детям. Остановился ее бизнес, люди стали питаться дома – так дешевле, сами стали готовить и печь. А она квартиру в кредит купила, и теперь ее за долги отбирают. И стоит она перед приставами, здоровенными мужиками, и плачет. И сколько их сейчас в России, таких женщин, с такими же судьбами? Многие тысячи… И текут, текут женские слезы по всей России – слезы горя и обиды.

Но дело даже не в этом. Дело в ужасающем безразличии и общества, и руководства к таким, ставшим обыкновенными, историям.

Представьте себе, что в советские годы по телевидению прошел бы сюжет о выселении на улицу женщины с тремя детьми (хотя тогда такого не могло быть в принципе!). Какая буря поднялась бы в печати! Какой поток писем от общественности пошел бы в прессу, на телевидение, во все инстанции власти! С каким треском полетели со своих постов и кресел все, кто допустил такое! Это было бы моральным шоком для общества и карьерным самоубийством для всех, причастных к этой истории.

А в обществе, которому долгие годы всякого рода «совести нации» через телеэкран, радиоэфир и страницы продажной прессы прививали равнодушие к ближнему, к чужому страданию, передача не вызвала никакого резонанса. «Человек человеку волк» - вот и все «моральные заповеди капитализма», которые так красиво расписывали «демократы», когда рвались к власти.

А сколько еще семей разрушит кризис? Сколько мелких бизнесов пойдет прахом, сколько мужчин, мужей и отцов, лишится работы, во сколько квартир еще придут приставы и будут выбрасывать взрослых и детей на улицу – под боязливое молчание затаившихся соседей, под неафишируемое одобрение властей, под кривляние и приплясывание «свободных СМИ», у которых одна задача – пустозвонством и хохмачеством отвлекать людей от серьезных мыслей и проблем, демонстрировать бодрость и восхвалять мудрость и справедливость капитализма.

А что будет с семьями, пережившими такой стресс? В прошлом году на 83 тысячи сократилось число браков – и на 17 тысяч увеличилось число разводов. Сколько семей, сколько детей недосчитается Россия в этом году?

Математик и публицист Игорь Шафаревич заметил как-то, что точно так же, как есть виды животных, которые не размножаются, вымирают в неволе, есть и народы, которым в неволе жить невозможно. Чернокожие рабы, привезенные в Америку, быстро адаптировались и начали стремительно размножаться. Рабство, а после его отмены дискриминация, длившаяся до последних десятилетий, ничуть им не мешали. Нынешняя Америка чернеет буквально на глазах. А вот индейцы в неволе вымирают. И хотя формально индейцев-рабов не было, и хотя сейчас им выделены заповедники-резервации, но реальное отсутствие свободы и справедливости уничтожает остатки индейских племен.

Много чего пережила Россия за свою историю, и иноземное иго, и крепостное право, и тяжелейшие войны, и непосильный труд. Но переносила, и только крепла от испытаний, потому что у народа было главное – вера и понимание исторической справедливости. Потому и множился русский народ даже в самую суровую годину. Но как только отняли у народа справедливость, подменили правду на кривду, социализм на капитализм – стал вымирать народ русский. Без многого выживал народ – ели впроголодь, одевались во что придется, ютились в тесноте. Но выжить без правды, без социальной справедливости – невозможно. Только возвращение к социализму спасет Россию.

И в этой борьбе за социализм особая роль принадлежит женщинам. Женщинам, по которым больнее всего удалила лживость горбачевской  «перестройки», цинизм ельцинской «демократии»  и жестокость капитализма…

В.И. Кашин, депутат ГД РФ, академик РАСХН